Ученые, от которых потребовали за три дня спрогнозировать число собственных научных статей на ближайшие три года, назвали подобное планирование идиотским. Руководство РАН оправдывается: бумаги родились в недрах Минобрнауки.
Накануне очередного заседания президиума РАН по институтам академии было разослано письмо с тревожным заголовком «СРОЧНО! планы и госзаказ 14-16», требующее к 18 ноября предоставить в научно-организационное управление РАН два комплекта документов: проект государственного задания и проект плана научно-исследовательских работ на 2014–2016 годы.
В частности, в течение трех дней (до 14.11.2013) требуется указать количество публикаций, планируемых исследователями на период с 2014 по 2016 год.
Данный вопрос стал одним из центральных во время обсуждения на президиуме. «План научной работы на три года. Что с этим делать? Опять обманывать?» — раздалось из зала. «Откуда взялись эти бумаги? ФАНО (Федеральное агентство научных организаций. — «Газета.Ru») еще не существует же…» — задал вопрос академик Валерий Рубаков. «Конечно, инициатива исходит не из президиума.
Бумаги взялись из министерства», — ответил президент Академии наук Владимир Фортов.
«Почему в форме госзаказа основным показателем является число статей? Вы можете себе представить, сколько статей напишете в 2016 году? Надо против такой бюрократии бороться, всеми силами», — возмутился Рубаков. «Я абсолютно с вами согласен, но сейчас идет параллельная работа. Выполняется постановление правительства, которое возлагает мониторинг на Министерство образования и науки», — пытался оправдаться вице-президент академии Валерий Костюк. «Разные вещи — мониторинг и госзаказ», — настаивал Рубаков.
Чуть позже взял слово заместитель президента РАН Владимир Иванов, за подписью которого и было разослано письмо директорам научных организаций: «Та позиция, о которой мы говорили, по статьям — требование Минфина. Минфин не знает, как отследить деятельность науки». В зале стояла тишина. Никто и не думал смеяться. «Я серьезно. Не шучу. Разные аргументы, выдвигаемые нами, не были поняты Минфином. Госзадания выполняют все организации. Для фундаментальной науки такими показателями считается количество публикаций. На этом показателе Минфин настаивал особенно», — указал Иванов.
«Можно ли считать, что президиум принял решение не заполнять к 16-му числу эти идиотские бумаги? Что отвечать директорам?» — раздалось из зала. Фортов сказал, что в течение двух дней ответ директорам дадут.
Вторым вопросом, который вызвал бурную дискуссию, стала состоявшаяся в конце октября встреча президента РАН и президента России с недавно назначенным главой ФАНО Михаилом Котюковым. Фортов рассказал, что в конце встречи к ним присоединился и Андрей Фурсенко. «После того как камеры уехали, пошел технический разговор. Мы передали Путину письмо. Мы просим часть институтов академии общего профиля оставить в ведении президиума», — говорил Фортов. Также он отметил, что РАН попросила выделения для фундаментальных исследований 4 с лишним млрд рублей, а также денег на выполнение задач, поставленных перед академией в соответствии с законом о реформе РАН, то есть на осуществление экспертизы и мониторинга. «Общая сумма на уровне 11 млрд рублей, — заявил Фортов. — Сейчас происходит сопоставление наших потребностей и их возможностей. На этой неделе данный вопрос должен решиться.
Идет перетягивание каната между нами и МОН».
О работе с ФАНО Фортов рассказал следующее: «Агентство становится на ноги, а опыт и кадры пока находятся у нас. Мы придерживаемся линии, что нам надо помогать агентству. Было несколько встреч с Михаилом Михайловичем Котюковым (недавно назначенный директор ФАНО. — «Газета.Ru»). Мы пытаемся провести черту между нашими интересами, чтобы научная сторона оставалось по нашу сторону, а административная — у агентства. Такая договоренность существует. Как она будет реализована — вопрос непростой. Проблемы возникают каждый день, пытаемся находить решения».
Тем временем по ходу дискуссии становилось понятно, что диалог между чиновниками и учеными не налажен. «Я получаю приглашение на совещание в Министерство образования и науки в шесть часов, а совещание начинается в три», — рассказывал сам Фортов. Порой академики разражались вполне неакадемическими фразами: наиболее часто употребимым было слово «идиотизм» и его производные.
«Они (чиновники. — «Газета.Ru») нас не понимают», — сказал академик, председатель комитета по науке и наукоемким технологиям Государственной думы Валерий Черешнев. «Они не понимают, что такое наука. Они сами откровенно это говорят», — вынужден был согласиться Фортов.
К аналогичным эпитетам прибегают и ученые, не присутствовавшие на заседании Президиума. Они также недоумевают по поводу того, что делать с поступившим требованием и от кого оно исходит.
«Это требование является полным бредом и имеет все признаки бюрократического кретинизма и некомпетентности. Вы можете прогнозировать число публикаций, исходя из каких-то трендов, но это должен быть прогноз, а не обязательство, требовать которого на уровне институтов, не говоря уже об уровне групп на несколько лет вперед – полная глупость. Я не знаю, какие я статьи буду писать через три года. Я знаю, что моя лаборатория их пишет в среднем около 20 в год. Наверное, если у нас деньги все не отберут, а нас самих не начнут переселять, мы работать хуже не станем - но как раз этого никто не гарантировал.
Это все равно, как во время гражданской войны требовать прогноз выпуска тракторов через пять лет. Еще не известно, кто победит, а вы уже требуете детали!», — рассказал «Газете.Ru» замдиректора Института проблем передачи информации РАН Михаил Гельфанд.
«Это пример, действительно крайний, но вообще, ситуация, когда требуется предъявить планы научных исследований на много лет вперед, и дается на это несколько дней, появилась не сейчас. Еще до реформы такие письма регулярно приходили и из Минобра, и из Президиума РАН! Всегда оказывается, что глобальные содержательные планы надо составить в декабре и за неделю. Видимо, это следствие нашей чудесной вертикали: когда на вершине вертикали что-то немедленно потребовалось, все берут под козырек, за месяц оно доходит донизу, и тем, кто реально это будет сочинять остается неделя. Эта бумага, безусловно, абсолютно кретинская, но сказать, что она превосходит по кретинизму все, что я видел в своей жизни, я не могу. Если и превосходит, то не намного», — добавил он.
«В этом ФАНО всего один человек работает до сих пор, руководитель. Многие утверждают, что это никакое не ФАНО, а агония президиума РАН», — рассказал «Газете.Ru» завлабораторией физики элементарных частиц Института теоретической и экспериментальной физики, который не входит в структуру РАН, д.ф.-м.н. Андрей Ростовцев.
«От нас, например, руководство Курчатовского института требует, чтобы мы запланировали на год вперед научные командировки. Это практически невозможно сделать, ведь когда у ученого есть какие-то успехи и о них необходимо рассказать на конференции, это нельзя предугадать даже за полгода! Такие абсурдные решения характеризуют тех, кто их принимает, как людей, совершенно не понимающих, как работает наука», — считает он.
Нынешнее требование прогнозировать число публикаций напомнило физику времена, когда ИТЭФ входил в структуру Росатома.
«От нас тогда требовали запланировать поквартально открытие новых элементарных частиц.
Печально то, что руководство института шло на такие компромиссы. Писали, что в таком-то квартале такого-то года мы откроем новую частицу: это дурацкая ситуация, зато уменьшается вероятность того, что срежут финансирование, задержат перевод денег. Это требование совершенно не относится к научной деятельности, его можно предъявлять к какому-нибудь заводу, предприятию, но не к генерации научного знания», — разводит руками Ростовцев.